Эгоисты

[ilovejack]

Название: Эгоисты
Автор:  morendo
Бета:  I love Jack
Фендом: Чистая романтика
Дисклеймер: отдаю все права правообладателям
Пейринг: Новаки/Хироки (основной), Акихико/Мисаки (намеком)
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Cтатус: завершен
Размещение: свободное, с указанием и уведомлением автора,
Предупреждения: яой, ООС

Эгоисты

День не задался с самого утра. Хироки не желал этого признавать, но факт оставался фактом. Те дни когда его будили ласковые прикосновения Новаки, а не грохот треклятого будильника, были гораздо более удачными. Но сегодня у брюнета была ночная смена, поэтому хмурый и отчего-то не выспавшийся Камиджо был вынужден завтракать в гордом одиночестве.
"Нет, мне вовсе не грустно, напротив, я счастлив" - старательно убеждал доцент сам себя. Но тщетно, даже мысль о том, что никто не будет лезть с поцелуями и мешать готовиться к лекциями, вовсе не грела душу. Скорее напротив. Задумчиво проведя кончиками пальцев по губам, Хироки невольно вспомнил прошедшую ночь. Яркие картинки не замедлили вспыхнуть перед глазами. Густо заалев, Камиджо приказал себе выкинуть из головы "Эти глупости" и, умывшись ледяной водой, отправился на работу. Как назло и там все шло наперекосяк. Нерадивые студенты в этот день словно нарочно стремились вывести из себя "демона Камиджо". Хорошо хоть профессор Мияги сегодня был необычно тих, и даже почти не доставал своими обычными шуточками и объятиями. Когда Хироки закончил разбираться с бумагами, был уже поздний вечер. Он очень старался не спешить, но предательские ноги всё быстрее и быстрее несли его в сторону дома. На губах против воли появилась счастливая улыбка, если бы сейчас, Камиджо увидел кто-то из студентов, не поверил бы своим глазам. Грозный преподаватель японской литературы выглядел как влюбленный мальчишка, спешащий на свидание.
Только возле двери Хироки несколько притормозил и, придав выражению лица максимальную суровость, открыл дверь своим ключом.
- Я дома, - громко произнес он.
- С возвращением, Хиро-сан, я так соскучился, - из комнаты вылетел до неприличия радостный Новаки и, не замедлив, заключил смутившегося любимого в свои крепкие объятия.
Хироки облегченно выдохнул, все проблемы дня словно растворились в этой незатейливой ласке. Но как оказалось расслабляться было рано, из-за спины брюнета раздались чьи-то шаги. Мгновенно отстранившись Камиджо с неудовольствием лицезрел "семпая" –друга Новаки. Тот криво усмехнулся:
- То-то я смотрю, что Новаки меня так отчаянно выпроваживал.
Шатен промолчал в ответ и, смерив максимально убийственным из своих взглядов, отстранился, позволяя пройти к двери.
"Что он делал с Новаки наедине так поздно?", - метались лихорадочные мысли. Ревность ,поднимающаяся в душе, на корню сожгла только что приобретенную умиротворенность.
Стараясь не выплескивать раздражение при посторонних, он прошел на кухню и встал у окна, бездумно глядя на мигающий фонарь. Спустя пару минут раздался хлопок входной двери, затем тихие шаги и робкое прикосновение ладони к нервно напряженной спине.
- Проводил? - слишком ровным тоном задал вопрос Хироки
- Да. Хиро-сан, я... - начал было брюнет, но тот, не дослушав, обернулся, карие глаза метали молнии.
- Даже слышать не желаю твоих оправданий! - он попытался оттолкнуть студента, но не рассчитал размерных соотношений. Тем временем, воспользовавшись моментом, брюнет прижал любовника к себе, одной рукой без труда удерживая оба его запястья.
- Выслушай меня Хиро-сан, - просил Новаки.
Хироки слишком хорошо понимал, что еще несколько слов этим мягким завораживающим тоном, и пара ласковых движение, и желания сопротивляться не останется, поэтому приложил все усилия.
- Отпусти меня, Новаки, сейчас же, - процедил он. Упрямство и гордость не позволили сдаться.
Как ни странно тот послушался, покорно расцепил пальцы и отошел.

Странная тревога железными пальцами сжимала сердце:
"Почему он не остановил меня, почему не попытался все объяснить?", - терзали Камиджо невеселые мысли. Он отвернулся к стене и, игнорируя бешено колотящееся сердце, притворился спящим.
- Хиро-саан, - едва слышно позвал высокий юноша.
- Хиро-сан, ты спишь? - прошептал он, и постель прогнулась под тяжестью второго тела.
Хироки демонстративно отодвинулся, буквально впечатываясь в стенку.
Брюнет печально вздохнул и прекратил попытки завязать беседу. Внезапно раздался телефонный звонок, и Новаки, вскочив, побежал в коридор, заставив кровать жалобно скрипнуть.
Вернувшись, будущий детский врач тихо сообщил:
- Меня срочно вызывают в больницу, - и, не дождавшись реакции на свои слова, ушел собираться.

Стоит ли упоминать, что на следующее утро Камиджо был в еще более скверном расположении духа чем накануне.
В аудитории в тот день стояла мертвая тишина. Еще бы, настолько безрассудных, чтобы попадаться демону Камиджо "под горячую руку", не было.
Во время перерыва профессор Мияги в свойственной ему манере предупредил что звонил "твой горячий поклонник" и просил передать, что хочет встретиться во дворе. Любитель японской литературы сделал вид, что эта информация совершенно его не касается, но от профессора не укрылся лихорадочный блеск в карих глазах.
Через пару минут Хироки уже стоял возле скамейки и украдкой оглядывался по сторонам в поисках Новаки. Через 15 минут надежда шатена начала таять на глазах
"Наверно у него опять в последнюю минуту появилось какое-то "особо важное дело""- обреченно подумал он. И еще раз глянув на часы, встал, не желая опаздывать на следующую пару. Но он успел сделать лишь пару шагов, когда сзади его окликнул знакомый голос
- Хироки, - в несколько широких шагов Акихико подошел совсем близко
- О, Акихико. Рад тебя видеть, что здесь делаешь? - максимально доброжелательно отозвался Хироки. Помимо воли в тоне скользнули печальные нотки.
- Не похоже, что рад, - внезапно улыбнулся младший Усами и, сделав еще один шаг, взял шатена за руку, не позволяя отстраниться.
Сперва Камиджо просто замер, Акихико был так близко, что трудно стало дышать. И хотя он давно избавился от той безнадежной любви, но всё равно, в присутствии блондина вновь чувствовал себя глупым мальчишкой. Тем временем писатель не медлил, он властно приобнял доцента второй рукой и склонился, словно для поцелуя. Хироки отмер, дернулся и открыл было рот для гневной тирады, но был остановлен едва слышным шепотом.
- Прости Хироки, я все, что хочешь, потом для тебя сделаю, только не кричи и не дергайся, пока он смотрит.
- Кто смотрит? - так же тихо спросил тот. Он все еще совершенно не понимал, что задумал этот интриган, но с воплями решил повременить.
- Мисаки.
Пары секунд хватило Хироки, чтобы до него дошла суть сказанного, чуть сместившись, он тайком глянул за спину писателя, там, открыв широко зеленые глаза и прижав ладонь ко рту, стоял юноша - студент. Видимо, убедившись, что это не наваждение, мальчишка резко развернулся и побежал прочь, его спутник побежал следом. Пока всеобщее внимание было приковано к убегающим, никто не заметил, как высокий брюнет, точно также ошарашено смотревший на парочку, медленно повернулся и направился обратно к воротам.

Когда студенты скрылись за углом, мужчины резко отстранились друг от друга, и Камиджо красноречивым взглядом дал понять, что жаждет ответа.
Усами попытался отвертеться, сделав вид, будто его это не касается. Но непроницаемое лицо друга детства не оказало на шатена должного действия, он напомнил:
- Ты обещал выполнить любую просьбу.
- Ты уверен, что хочешь узнать? - неловко начал тот, закурив. В качестве исключения Хироки даже не стал напоминать, что курение во дворе университета строго запрещено. Блондин продолжил, нервно затягиваясь:
- Последнее время я только и слышу от Мисаки, "Семпай сделал, семпай сказал...". Мне надоело, - припечатал Акихико
- И ты решил заставить его поревновать? - дошло до Камиджо.
- Да. Знаю, дурацкая затея, - мужчина бросил смятую сигарету в урну, конечно не попав, и продолжил: - Сомневаюсь, что это его задело, но ничего лучшего в голову не пришло.
Новеллист счел разговор оконченным и повернулся, направляясь к оставленной машине. Но его остановил резкий рывок назад
- Акихико, ты законченный идиот! - Хироки едва сдерживался от того, чтобы хорошенько встряхнуть друга: - Не смей играть с чужими чувствами!
Ошарашенный Усами стоял как вкопанный, никогда раньше тот не повышал на него голос. Тем временем Камиджо продолжил, уже тише:
- За мгновение до того как он убежал, я видел слезы застывшие у него в глазах.
Через пару секунд писатель совладал с собой и, приняв новое решение, повернулся к университету. Впрочем, сделав пару шагов, он бросил, не оборачиваясь:
- Ты изменился, Хироки.
- Я знаю, - ответил тот.

Последующие лекции преподаватель японской литературы никак не мог выбросить из головы разговор с Акихико
"Поступил бы я так же с Новаки, желая узнать искренность его чувств?", - думал он, объясняя очередную тему.
Под конец дня, вымотанный бесконечными переживаниями Камиджо сидел в кабинете, бездумно уставившись в экран ноутбука.
- Ты опять хмуришься, - со своей извечной улыбочкой подкрался сзади Мияги. Он обвил шею ассистента одной рукой, пока вторая разглаживала складку между бровей.
- Профессор... вы не могли бы заняться своими делами, - с трудом сдерживаясь, начал доцент.
- Не могу, мне так грустно, - нарочито тяжело вздохнул брюнет. Но когда доцент уже привычным движением хотел скинуть руки навязчивого начальника, что-то в произнесенных словах, вернее даже в самом тоне остановило его. Мияги уткнулся лбом в плечо шатена и молчал.
"Так и быть, на этот раз я потерплю. Похоже, у него и впрямь какие-то проблемы", - собственная грусть сделала Хироки мягче, он всего лишь вздохнул и задумался о своем:
"Нет, я не смог бы поступить с ним так, в любом случае", - понял, наконец, шатен, и в этот самый момент дверь раскрылась и до боли знакомых голос воскликнул:
- Хиро-сан!
Раздались быстрые шаги, вовремя отскочивший профессор открыл путь урагану по имени Новаки. Мияги, оценив ситуацию, мудро поспешил ретироваться, впрочем, этого никто из двоих не заметил.

Сильные руки крепко прижали несопротивляющегося Хироки:
- Хиро-сан, Хиро-сан, Хиро-сан... - как заколдованный повторял брюнет, не обращая внимания даже на то, что поднял возлюбленного над землей и тому наверно неудобно.
Руки Камиджо, повинуясь чему-то свыше, осторожно обвились вокруг шеи Новаки и сцепились в крепкий "замок". Но разум вновь одержал победу над чувствами, и вопреки радостно колотившемуся сердцу, обретшему родное тепло, Хироки попытался вывернуться из объятий:
- Где тебя носило, Новаки, черт возьми. Я весь перерыв прождал тебя во дворе, а ты даже не соизволил явиться!
- Я приходил, но ты меня даже не заметил. Так был увлечен своим "Акихико", - ничуть не тише кричал студент, вовсе не собираясь отпускать любовника.
- Ты видел меня с Акихико? - мгновенно сбавив обороты, задал вопрос Камиджо, и даже отталкивать брюнета перестал.
- Да, и притом очень ясно, - хмуро ответил тот.
- Это вовсе не то, что ты подумал, - на автомате начал оправдываться Хироки: - Он просто хотел заставить ревновать небезразличного ему человека. И меня попросил подыграть.
- И ты согласился, - со вздохом подытожил Новаки: - Еще бы, ведь это Акихико.
- Ты ревнуешь? - мягкая полуулыбка помимо воли скользнула по губам шатена.
Вместо ответа он получил поцелуй. Нежный, страстный и конечно порывистый, как и все, что было связано с Новаки.
В краткую паузу, предназначенную для того, чтобы вздохнуть, Хироки успел шепнуть в приоткрытые губы:
- Я тоже ревновал.
Эти слова сломали последний барьер отчуждения, возникший между ними в последние дни. Обиды и волнения, все это было смыто удушливой волной абсолютного наслаждения...

Путь домой в тот вечер пролегал по самым темным закоулкам, незачем было случайным прохожим видеть трогательно сцепленные руки и счастье, лучившееся в глазах обоих мужчин.
- Почему ты не оттолкнул Акихико от меня, когда увидел, ведь раньше тебя это не остановило? - уже ложась в кровать, спросил Камиджо.
- Я не был уверен, имею ли я на это право. Мне было стыдно... Я подумал... - Новаки погрустнел и совсем тихо продолжил:
- Я такой эгоист, я хочу, чтобы Хиро-сан принадлежал мне весь, без остатка.
Хироки в кои- то веки сам потянулся за поцелуем и за мгновение до прикосновения прошептал:
- Не страшно... ведь я ничуть не меньший эгоист.
Губы коснулись губ, опалив жарким дыханием. Теперь можно было не сдерживаться, и Камиджо отдался страстным прикосновениям, потерявшись во времени и пространстве. Да и важны ли такие мелочи, когда теплые пальцы Новаки так привычно перебирают волосы. И мысли Хироки постепенно теряются под этим напором, оставляя во власть победителя обнаженные чувства. Последнее, что проскользает в голове перед бездной, становятся почти не связные:
"Мой...
Люблю..."